Вернисаж для гостей и прессы - 11 октября (вт) в 18:00

Становление Л. Борисова во второй половине 1970-х проходило на фоне двух явлений московского (именно московского - здесь молодой ленинградский художник встречал большее понимание) искусства. Первое связано с ранним увлечением Малевичем московских живописцев - В. Немухина, Э. Штейнберга - артикулировавших тогда геометрические аспекты его наследия в качестве "символов и эмблематов". Второе - с деятельностью группы "Движение", члены которой, воспринявшие различные версии геометрической абстракции (вплоть до поп-арта), развили их в трехмерном пространстве и обогатили полученные в результате объекты элементами "технического" - от четко выверенной модульности до кинетизма.

Знакомство с мощной западной традицией геометрической абстракции, пронизывающей огромный пласт явлений - Hard - Edge Painting, конкретное искусство, минимализм, систематическую абстракцию, Neo - Geo и т. д. - было несистематичным и существенно на Борисова не повлияло. Это выпадение из временной последовательности развития общего художественного процесса, в данном случае не маргинальность, а, скорее, качества поэтики. Отсутствие редукции к хрестоматийным западным течениям 70-80-х по-своему обаятельно. Оно дает элемент самостоятельности, чрезвычайно редкий в этой традиции (как правило, она маркируется двумя-тремя лидерами, предлагающими новую грань концепции остальные идут в кильватере и пополняют ряды респектабельных коммерческих художников).

Борисов делает все "как бы в первый раз". Приходит к необходимости освободиться от всякого рода положенных и внеположенных искусству напластований: не только "живописности", декоративности и пр., но и символичности, знаковое(tm). Открывает для себя малоисследованную в геометрической абстракции область симметрии, зеркальности, исследует диалектику веса и объема, постепенно переходя к реальной (неизображенной) трехмерности, коллажируя на картинную плоскость натуральные предметы, а затем, полностью переходя к объектам.

"Композиция" (1995 г.) является характернейшим примером в сегодняшней арт-практике Борисова, в которой хочется подчеркнуть элемент "своего ума": самодостаточности, самостоятельности, самодельности (то есть сделанности "на себя" и "по себе", пусть за счет технологичности реализации). За его геометрическими композициями нет математических выкладок, как у Ричарда Пауля Лаше, его трехмерные объекты не опираются, как у Макса Билла, на аэродинамические расчеты, в его приколоченных гвоздями друг к другу ящиках-объемах нет технологичности Дональда Джадда. Но это его геометрия, его объемы, его шероховатость, неправильность, наивность. В силу конкретных историко-культурных обстоятельств российский художник не плывет по течению традиции, а выгребает сам. Опирается не на написанные уже компьютерные программы, а "на хищный глазомер простого столяра". Преодолевает то, что можно было "пройти", взять готовым. Зато и энергия преодоления, сэкономленная бы при более благополучном и отрефлексированном пути, сообщает вещам Борисова тот элемент самостоятельности, который в геометрической традиции так ценим.

А. Боровский
Журнал Искусство 2005 г., №2

12 - 21 октября 2005 годаЛеонид БОРИСОВ - «КОНКРЕТНОЕ ИСКУССТВО»

20 - 29 октября 2010 годаНаталья ХЛЕБЦЕВИЧ, Леонид БОРИСОВ - «PORCELAIN. ХРУПКАЯ СВЯЗЬ.»

Галерея КИНО
Россия, г. Москва, 121069, улица Малая Молчановка, дом 8, строение 2
Выставка открыта ежедневно с 12 до 19 часов, выходные: воскресенье и понедельник
Телефон: +7-495-691-91-15